Как подскажет сердце - Страница 79

Когда Роланд выехал на поле боя, кровь застыла в его жилах. Здесь царило даже не сражение, а настоящая резня. Еще по дороге к месту главной битвы он понял, что их обвели вокруг пальца: из-за южного холма, чтобы атаковать отряд Лютора, выехали еще три десятка конных. Избитый трюк, однако он сработал. Среди сражающихся всадников Роланд не смог разглядеть отца, и его захлестнул страх за жизнь старика. Лютор и половина его воинов были спешены.

Роланд больше не мог рассуждать здраво. Как перед этим поддался эмоциям его приемный отец, так теперь случилось и с ним самим. Словно умалишенный, рыцарь рванулся в самую сечу, увлекая за собой двадцать своих воинов. Им удалось разбить фланг противника. Меч Роланда свистел направо и налево, пока он не добрался до центра неприятельских войск. Тут на земле лежал Лютор, из тела которого торчал клинок Терстона.

Сам же де Мезидон увидел глаза Роланда, прочел в них свой смертный приговор и застыл от ужаса. Хан рванулся вперед; поднялся окровавленный меч, и Терстон понял, что попался. Бежать было некуда, да он и не смог бы, прикованный к месту леденящим кровь яростным криком Роланда.

Он отчаянно, неуклюже защищался, и вскоре был убит. Но когда Роланд вытаскивал свой меч из тела врага, чужой клинок врезался ему в спину. Глаза рыцаря от удивления расширились, он резко взмахнул мечом назад и попал во что-то, хотя и не увидел, во что, — слишком больно было оборачиваться. Жажда крови еще не покинула Роланда, шум битвы все гремел в его ушах, но в глазах у него помутилось. Ему вдруг почудилось, что он видит перед собой Лютора, сильного, непобедимого Лютора, падающего на чужой меч.

Какая-то лошадь столкнулась с Ханом, и Роланд рухнул, ударился о землю и от боли потерял сознание. Больше он не видел и не слышал ничего.

— Он мертв! — воскликнула Гедда, когда двое рыцарей внесли ее пасынка в зал. — О! Наконец-то!

Отдав распоряжения, как лучше устроить друга, и отпустив рыцарей, Ги бросил на нее злобный взгляд, а потом холодно промолвил:

— Он не умер, мадам, еще не умер.

В карих глазах Гедды мелькнуло разочарование.

— Но он же умрет?

Услышав в ее голосе нескрываемую надежду, Ги почувствовал такое глубокое омерзение, что позволил себе забыть о ее положении в Монтвилле:

— Убирайтесь отсюда! Вы только что потеряли мужа. Неужели у вас нет слез? Глаза Гедды сверкнули.

— Я успею пролить слезы о моем господине, когда подохнет этот ублюдок! — прошипела она. — Это должно было случиться уже давно. Его собственная лошадь могла убить его. Я была так уверена! Тогда бы все и закончилось!

— Что?.. — начал свой вопрос Ги, но так и не успел задать его: замотав головой, Гедда отступила назад.

— Я ничего не говорила! Это не я! Это была не я! Она вдруг подбежала к телу Лютора, наспех уложенному неподалеку, бросилась на него, и ее скорбные причитания зазвучали под сводами обеденного зала. Но Ги знал, насколько фальшивыми они были.

— Да, я, видно, ошибался насчет Роджера, — внезапно раздался знакомый голос.

Ги взглянул вниз и увидел, что его друг открыл глаза.

— Ты слышал, что она сказала? — спросил он Роланда.

— Да, слышал.

Ги опустился на колени. Когда он заговорил, в его голосе звучала горечь:

— Ты ошибался только насчет этого происшествия, а в остальном был прав.

Роланд попытался подняться, но упал обратно с гримасой боли:

— Насколько я тяжел?

— Довольно плох, — признал Ги. — Но ты сильный.

— Лютор тоже не был слабаком, — сказал Роланд, и в его мозгу вновь пронеслась кровавая сцена. — Что Лютор?

— Мне очень жаль, Роланд. Он умер. Рыцарь закрыл глаза. Конечно. Он еще тогда понял это, увидев старика на земле с мечом в груди. Лютор.

Чужой человек, ставший ему отцом. Так сделали годы. Точно так, как сказала Брижит. Эти узы оказались крепче, чем думал Роланд. Где-то в глубине души он почувствовал боль, которая едва ли не превзошла его физические страдания.

— Пусть земля будет ему пухом, — наконец произнес рыцарь. — Он отомщен.

— Я видел, — тихо ответил Ги. — Я видел также, что ты отомстил и за себя. Роланд нахмурился:

— Ты о чем?

— А ты не знаешь, кто ударил тебя сзади? — спросил Ги. — Роджер. Лезвие твоего меча глубоко рассекло его, и он упал еще раньше, чем ты. Так что оба брата из Мезндона мертвы.

— Ты уверен?

— Да. Все войско Терстона разбито. Но предательство Роджера бесспорно. Прости, что я разуверял тебя насчет него. Я просто не думал, что он способен напасть сзади. Но ты, оказывается, знал его лучше, чем я.

Роланд не слышал последних слов Ги, потому что снова провалился в спасительное забытье. Он больше не мог терпеть боль потери, как и боль от раны.

Пока он сражался со смертью и недугом, Брижит с щемящим сердцем встречала цветение весны. Она больше не могла хранить свою тайну. Квентин побагровел от злости, когда сестра перестала скрывать увеличившуюся талию и признала правду.

— Ребенок? — воскликнул брат. — Ты ждешь ребенка от этого нормандца!

— Моего ребенка.

— Ты солгала мне, Брижит! — не унимался Квентин.

Вот в чем была истинная причина его злости: впервые в жизни сестра сказала ему не правду. Она скрывала от него свое положение с того самого момента, как они вернулись в Луру, хотя и знала об этом. Несомненно знала, поскольку шел уже четвертый месяц.

— Почему? Почему ты меня обманула? — спросил брат.

Брижит услышала боль в его голосе и упрекнула себя, однако, собравшись с духом, ответила:

— Скажи я правду, разве ты уехал бы из Монтвилля?

— Конечно, нет. — Квентин остолбенел, как громом пораженный.